— Если у нее не получается, вовсе не обязательно заниматься с ней.

— Лора, она — прирожденная наездница! Сидит на лошади с таким непостижимым изяществом, будто родилась в седле. И слушает меня так, словно я изрекаю непреложные истины, ловит каждое слово. Просто страшно становится! Мне кажется, ей нужно серьезно учиться. Может быть, ты хочешь найти более опытного инструктора?

Лора ошеломленно уставилась на Майкла.

— Она никогда ничего не говорит! Когда они возвращаются от тебя, Кейла не закрывает рта, а Али просто пожимает плечами и говорит, что все было хорошо.

— Если Кейла — пуля, то Али — песня. Она зазвучит, когда придет время.

Как он мог так хорошо узнать ее детей?! Как он мог так быстро заглянуть в их души и понять их?

— Али доверяет тебе, — медленно сказала Лора. — А сейчас ей очень трудно доверять кому-то. Если не возражаешь, я хотела бы, чтобы ты не бросал ее. Именно сейчас ей так необходимо что-то, чего я ей дать не могу!

Майкл нахмурился, взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

— Ты не права, Лора. У тебя все есть. Она винит тебя только потому, что знает: ты примешь ее обвинения. Ты смирилась с ними.

Он опустил руку, с трудом подавив раздражение. Черт возьми, он — не психоаналитик, но любой, у кого есть глаза, увидит, что эту женщину необходимо встряхнуть!

— Я в детстве пережил то же самое. Было время, когда я во многом обвинял свою мать. Но я никогда не говорил ей об этом. Потому что не знал, примет ли она мои обвинения.

— Наверное, тебе легче понять ее, — вздохнула Лора. — Меня никто никогда не бросал. Мои мать и отец всегда были надежны, как эта скала. Ни разу не дрогнули, не закачались. Не подвели.

«А сама я дрогнула, — подумала она. — И закачалась. Не оправдала ожиданий. Непросто восстановить равновесие после такого потрясения!»

— И еще, — продолжал Майкл, следя за ее лицом, — мне кажется, она винит тебя, потому что ты винишь себя. Возьми себя в руки, Лора!

— Что ты в этом понимаешь?! — огрызнулась она.

— Я все-таки тоже был женат. Правда, всего шесть месяцев… Но и я разрушил свой брак не в одиночку! — Лора молчала, и он пожал плечами. — Я продолжу уроки с детьми. Но при одном условии.

— И что это за условие?

— Перестань прятаться в доме! Приди и хоть раз посмотри на них. — Весело улыбнувшись, он взял цветок из ее руки и воткнул в волосы. — Чего ты боишься? Уверяю, что не прыгну на тебя в присутствии детей.

— Я ни от кого не прячусь и ничего не боюсь. И никогда не думала, что ты можешь вести себя неприлично в их присутствии.

— Господи, просто дух захватывает! Как быстро ты надеваешь маску высокородной хозяйки поместья! Хочется или сбежать, или в самом деле прыгнуть на тебя.

— Предпочитаю, чтобы ты не делал ни того, ни другого, — холодно сказала она. — Теперь, после нашего разговора, я обязательно приду и проверю успехи девочек. Благодарю за то, что ввел меня в курс дела.

— Да, мэм. Ваш покорный слуга, мисс Темплтон.

— Сарказм тебе идет, Майкл.

Он схватил ее за руку, прежде чем она успела проскользнуть мимо.

— А тебе — нет, — тихо сказал он, наклонив голову совсем близко к ее лицу. — Своим высокомерием ты пытаешься держать меня на расстоянии, но добиваешься совершенно противоположного. Я все время хочу тебе что-то доказать!

— Ты не должен ничего мне доказывать. Отпусти меня.

— Когда закончу. Такой она ему больше нравилась: гордый вызов, закованный в лед… Обиженные женщины заставляли его чувствовать себя слабым и неуклюжим.

— На тот случай, если ты забыла, с кем имеешь дело, позволь мне напомнить. Я люблю нарушать правила, и, если кто-то воздвигает передо мной барьер, мне нравится преодолевать его просто ради интереса. А когда меня бьют, я бью в ответ! Причем — сильнее. И злее.

Как будто она сомневалась! Мужчина, стоявший перед ней, казался способным на что угодно: на грех, преступление, жестокость… Лора решила, что когда у нее будет время подумать, она проанализирует, какую извращенную часть ее натуры привлекает именно это. А пока придется забыть об отваге и спасаться бегством.

— Спасибо за напоминание. Ты, наверное, очень спешишь. Не хотела бы отвлекать тебя от работы.

— Ты не отвлекаешь. — Его настроение изменилось так быстро, что она не успела отреагировать. Майкл поднес ее сжатую в кулак руку к своим губам, глядя ей в глаза, раскрыл этот маленький кулак и прижался губами к ладони. — Не забудь, солнышко: мое приглашение остается в силе!

Майкл лениво отошел и направился к конюшням, лишь на секунду задержавшись у одеяла, чтобы украсть сандвич и этим развеселить девочек. Когда он оказался достаточно далеко, а Лора удостоверилась, что ее щеки больше не пылают, она присоединилась к остальным.

— Мама, мистер Фьюри поцеловал тебе руку, — заявила Кейла. — Прямо как в кино!

— Он просто шутил. — Лора взяла лимонад, чтобы промочить пересохшее горло. — Мистер Фьюри рассказывал мне, как продвигаются ваши уроки. Оказывается, вы у меня умницы. По-моему, он наслаждается этими уроками так же, как и вы.

— Нормальные уроки. — Пытаясь казаться незаинтересованной, Али исподтишка изучала мать.

Тот поцелуй не показался ей шуточным. И в волосах матери почему-то торчал цветок…

— Как бы то ни было, Майкл думает, что вы делаете большие успехи.

— Лора, тебе самой не помешало бы вернуться к верховой езде!

Восхищенная развитием «романа», Марго отщипнула кусочек сыра от общего куска. Ей тоже поцелуй в ладонь не показался забавным. Более того — он привел ее в полный восторг!

— Я подумаю об этом.

Лоре очень хотелось взглянуть, как Майкл поднимается вверх по холму к Темплтон-хаузу. Именно поэтому она демонстративно отвернулась и стала смотреть на запад, на море.

Несмотря на то что Лора едва добралась до постели, заснуть она не смогла и вышла в затаившийся сад. Ей хотелось верить, что причина ее бессонницы — высокое небо, усыпанное сверкающими звездами. Было бы непростительно спать в такую ночь… Но зачем обманывать себя? Лора прекрасно знала, что не дает ей спать.

С недавнего времени она стала мечтать о нем, он стал ей сниться, и эти сны шокировали и изумляли ее.

Если хорошенько сосредоточиться, то днем она могла изгнать Майкла из своих мыслей. Но как можно контролировать сны?

Они были такими… сексуальными! И слово «эротика» казалось слишком мягким определением того, что происходило с нею во время сна…

Очевидно, ей следовало бы смириться или просто посмеяться; может быть, даже поделиться этими фантазиями с подругами. Но она не могла сделать ни того, ни другого, ни третьего. И понимала почему. Просто в реальной жизни Лора никогда не делала ничего подобного тому, что создавало ее подсознание.